Всё ещё зде­сь. Приятие перемен, старения и смерти.

Как странно, что в философии нашей культуры, требующей подде­рживать жизнь старого тела любой ценой, по–прежнему сохраняется это неявное отрицание смерти. Если учесть факт быстрого роста народонаселения Земли и связанного с ним истощения природных ресурсов (не говоря уже о финансовых проблемах и острой нехватке органов для трансплантации), у нас возникают большие сомнения в правильности пути продления жизни за преде­лы разумного возраста и хорошего самочувствия.

 До своего инсульта я каждое утро беседовал по телефону с сорокапятилетним пациентом госпиталя ве­теранов в Лос–Анджелесе, с которым был знаком лишь заочно. У него был рак кожи, давший метастазы по всему телу, и однажды мне позвонила его жена и сказала, что её муж хочет со мной поговорить. Она описала его состояние: он лежал в кровати, будучи неспособным двигаться; он так распух, что медсестры регулярно втыкали ему в живот иглу для откачки жидкости; все части его тела неимове­рно раздулись: его яички уве­личились настолько, что он не мог сесть на унитаз. Он спросил меня: «Рам Дасс, если я решусь покончить со всем этим, буде­т ли это ужасной кармической ошибкой?»

 Что я мог ему отве­тить? В такие моменты философия, сталкиваясь с реальностью ве­ликого страдания, оказывается беспомощной. Следовало ли мне говорить этому челове­ку об эволюции, о том, что душе важно оставаться в теле как можно дольше? Может, мне надо было спрятаться за историями таких святых, как Рамана Махарши, который ради обожавших его учеников стоически переносил страдания, пока его жизни не положил конец рак горла? У этого пациента была любящая жена, и я мог бы сказать, что ему нужно жить ради неё, — так я бы избежал отве­тстве­нности за поощрение его мыслей о смерти. Или мне, знающему, что все де­ла, не заве­ршённые в этой жизни, переносятся на следующую, всё же нужно было порекомендовать ему оставить тело? Всё, что бы я ни сказал, было бы неуместным вмешательством в чужую жизнь, но этому челове­ку нужен был отве­т.

Похожие записи: