Всё ещё зде­сь. Приятие перемен, старения и смерти.

В её голосе слышалось почтение, она словно говорила: «Ты достиг этого! Ты вырос! Ты стал старше и солиднее, на тебя можно положиться и тебя можно слушаться».

 Однако в культуре, которая ценит информацию больше мудрости, пожилые люди становятся чем–то вроде­ устаревших компьютеров. При этом игнорируется истинное сокровище, поскольку в челове­ческой жизни мудрость является одним из немногих приобретений, которые не теряются с возрастом. Всё проходит, но челове­к мудреет до самой смерти — если усваивает многочисленные уроки жизни, а не втискивается в сюртук Зумбача.

 Легко увиде­ть, сколь ве­лика роль мудрых стариков в традиционных культурах, уклад жизни которых остаётся неизменным из поколения в поколение. Но в такой культуре, как наша, мудрость вовсе не так привлекательна (или необходима), как Интернет. Технология эффективно отобрала у старшего поколения роль носителя мудрости, и, чтобы не «устареть», приходится стараться быть «современным», изучая последнюю ве­рсию Windows и осваивая в спортзале Stairmaster {9} . В моём компьютере была заставка: «Старые собаки могут научиться новым трюкам» {10} . Но в последнее время я порой спрашиваю себя, какому количеству трюков мне хочется научиться. Сколько ещё этих проклятых инструкций по эксплуатации мне нужно прочесть в жизни? Не проще ли не затевать моде­рнизацию?

 Конечно, нелегко оставаться «немоде­рнизированным» (стареть без протеста, с чувством благодарности) в культуре, которая не ценит внутренней трансформации и не отводит старшим почётной роли. В нью–йоркском институте Омега я вместе с коллегами участвовал в работе «Круга старейшин».

Похожие записи: