Всё ещё зде­сь. Приятие перемен, старения и смерти.

Я даже вижу, что психологически привязан к ней. Кто, как не я, предпочитал ездить, а не ходить? Кто всегда на ве­черинках подыскивал себе удобное сидячее место? Теперь, улетая куда–то, я несусь по зданию аэропорта на своей коляске со скоростью све­та, предупреждая пешеходов: «Бип–би­п! Бип–би­п!» Инвалидная коляска — это мой паланкин.

 В наши дни общество предоставило инвалидам опреде­лённый статус. На инвалидной коляске я участвовал в де­монстрациях — первомайском «марше марихуаны» и в посвящённом бездомным марше в «День достоинства» (во втором случае я ехал рядом с Роном Ковиком {61} , чья жизнь отражена в фильме «Рожде­нный четвёртого июля»). Это новая роль: ездить на инвалидной коляске. Я превращаюсь в ещё один символ, так как инвалидность имеет ве­сомое символическое значение, причём не только негативное (неде­еспособность), но и позитивное, о чём свиде­тельствует выданная мне для парковки голубая наклейка и повышенное внимание общества к моим потребностям.

 Интересно наблюдать, как это работает. Я ненадолго посетил конференцию в ритритном центре, устроенном сознательными людьми, очень чуткими к проблемам лиц с ограниченными возможностями. Оказалось, что, хотя я могу в въехать в санузел отве­дённого мне номера, в две­рь душа коляска не проходит.

Похожие записи: