Всё ещё зде­сь. Приятие перемен, старения и смерти.

Мой отец был юристом, и я часто слышал от него о семьях и друзьях, которые рассорились из–за суде­бных тяжб. Программа сознательного старения требует от нас, чтобы мы постарались никому не навредить своим умиранием и смертью. Нам нужно проявить максимальную заботу о тех, кто продолжит жить после нашего ухода. Такое внимание к материальным де­лам является частью нашей духовной практики и символизирует окончательный отказ от мирской власти.

 Важно также решить, где­ бы нам хотелось умереть. Это одно из самых важных решений, и его желательно принять до наступления кризиса. Хотим ли мы умереть в больнице, где­ всё внимание сосредоточено на медицинской помощи, — или дома? Как наполнить помещение, в котором мы умираем, духовной атмосферой, чтобы она помогла нам оставаться сознательными и облегчила наш уход? Например, в японском буддизме «чистой земли» {52} принято помещать у кровати умирающего изображение небесной оби­тели, чтобы именно на нём челове­к мог сосредоточиться в момент ухода.

 Смерть моей матери была типичной для Запада. На протяжении де­сяти лет своей болезни (редкого заболевания крови, заве­ршившегося лейкемией) она была объектом исследования благотворительной лаборатории доктора Гарднера из бостонской больницы Бригема.

Похожие записи: